"Что такое теория заговора?"

Таким вопросом задаётся гость портала КузПресс Пачка сигарет. И отвечает сам себе: "Теория заговора - идеальный кандидат на место государственной идеологии".

Обсудим?

"Вы же сами знаете кому это выгодно" – реплика, часто служащая способом свернуть разговор с журналистом или блогером снимающим vox pop сюжет, когда речь заходит о власти.

Уход от неудобного разговора и принципиальный отказ формулировать или даже иметь свою позицию в случае разговора о власти – один из атрибутов конспирологического сознания, как видится, автору этой заметки. Дальнейшее основано на основных тезисах монографии "Русская культура заговора" исследователя теорий заговора в постсоветской России Ильи Яблокова.

Во избежание путаницы между мной и Яблоковым, заметка написана от первого лица.    Первая часть, публикуемая сегодня, теоретическая и состоит из определений и контекста вокруг теорий заговора, вторая ­– из краткой истории теории заговора, которая, по моему мнению, в данный момент является государственной идеологией Российской Федерации.

Этот тезис будет подкреплен и развернут во второй части, а пока, в качестве тизера, я предлагаю ознакомиться с интервью Секретаря Совета Безопасности РФ Николая Патрушева, опубликованное "Аргументами и Фактами" на этой неделе, где Николай Платонович утверждает, что (прямая цитата) "западники стремятся ослабить нашу страну, расчленить её и уничтожить русский мир".  

Теория заговора, или конспирологическая теория, - это упрощенный (для его понимания не требуется узкоспециальных знаний) способ объяснить положение вещей и обязательно дающий ответ на следующие вопросы:

1. Кто является заговорщиками?

2. Каково содержание заговора? 

3. В какой степени этот заговор тайный? 

4. Чью жизнь этот заговор делает хуже? 

5. Насколько сильна власть заговорщиков и как заговор усиливает её? 

Сразу стоит упомянуть, что теории заговора являются естественными для человеческой психики, поскольку каждый человек обладает своей степенью и своими критериями доверия и редко какие знания о мире проверяются людьми "до конца", к примеру большинство не проверяло собственноручно физические законы, существование других континентов и достоверность событий, в которых они не участвовали.

Важно помнить, что большинство людей верит в те или иные теории заговора и понятие само по себе не несет в себе ничего негативного.   

Историк и философ Юваль Ной Харари в книге "Краткая история человечества" высказывает идею о том, что кооперация, в результате которой люди преуспели как вид, основана на "историях", "несуществующих сущностях", которыми люди могут беспрепятственно делиться друг с другом и объединяться на основе веры в них. Примером такой истории может служить "доблесть" или "легенда о том, что засуха –наказание божественных сил".

Ни то, ни другое не существует для кошек, однако существует для людей, легко передается из уст в уста и может влиять на организацию деятельности: если доблесть – благодетель, стоит стремиться воспитывать ее, если хочется избежать засухи, нужно усерднее молиться/приносить жертвы богам/строить храмы. Таким образом теории заговора - всего лишь одно из проявлений "истории" по Харари, которая может послужить катализатором как позитивных, так и негативных изменений.   

Содержание теорий заговора, преобладающих в обществе, Яблоков рассматривает как отражение общественных проблем или даже некий способ разговора об этих проблемах. Теории заговора могут отражать общественные устремления, страхи, комплексы, сомнения.

Поскольку проблемы – общественные, а теории заговора по определению подразумевают разговор о власти, то они хорошо подходят на роль политического инструмента. Потенциально позитивного, как предмет дискуссии или потенциально негативного, как элемента государственной идеологии.   Распространитель/приверженец теории заговора, которая ухудшает положение его самого (критерий 4) на мой взгляд преследует (возможно бессознательно) одну цель: снятие с себя ответственности. Поскольку заговорщики обязательно действуют тайно (критерий 3), а следовательно детали их планов неизвестны, и обладают достаточной властью (критерий 5), чтобы этот заговор попытаться осуществить, абсолютно любой исход не подразумевает негативной оценки для адепта теории.

Это удобный способ объяснить положение вещей в котором при любом исходе объясняющий не может ни быть виноватым ни нести ответственности.

Если цель заговорщиков достигнута, "это заговор, у них власть, по-другому и быть не могло", – ответит адепт. Если нет, поскольку планы заговорщиков покрыты тайной, "нам удалось сорвать их планы", – припишет себе победу адепт. Более того, никакой исход не предполагает, собственно, действий приверженца теории, ибо никакие действия невозможно сопоставить с действиями заговорщиков, они секретны, а проигрыш всегда объясним могуществом заговорщика.

Если адептом и распространителем теории заговора является государство, как совокупность органов власти и их руководителей, ни ответственности, ни негативной оценки его действий не предусмотрено исходя из самой природы теории заговора, что делает ее идеальным кандидатом на роль государственной идеологии. Под последним я подразумеваю прежде всего совокупность ценностей, целей и путей их достижения, декларируемых государством.   

Производство теорий заговора, несомненно, интеллектуальный труд, и люди, профессионально занимающиеся производством идей и имеющие высокий социальный статус, как их ни назови: "ученый", "политтехнолог", "доктор", "эксперт", "Илон Маск", "министр", "полковник" или "секретарь совета безопасности", вносят существенный вклад в их появление.

Чтобы звучать убедительно, теория не только должна не только быть актуальной, объясняющей, каким образом заговорщики пришли к триумфу, но и быть максимально наукообразной. Cодержать ссылки на источники – документы, статьи, интервью, репортажи, отчеты, данные; быть структурированно и убедительно изложенной.   Интересно, что появления теорий заговора связано с формированием образованного класса.

Чтобы как воспринимать так и воспроизводить теории заговора необходимо иметь натренированный ум.

Тяжело представить себе антизападника-славянофила среди неграмотных крепостных середины XIXвека и легко среди образованного городского класса. Чем более широкое распространение получает образование, тем плодороднее становится почва для конспирологии.

Тут я бы хотел отдельно остановиться на предельном случае образования, людях, профессионально занимающихся наукой.  

"Почему смеются над теорией заговора?"

Легко представить себе такую цепочку рассуждений. Раз теория заговора содержит обязательные элементы тайны, значит это вещь принципиально не проверяемая, значит люди, обладающие критическим мышлением, должны с меньшей вероятностью обладать мышлением конспирологическим, наиболее критическим мышлением обладает интеллектуальная элита, производящая знания о мире, иными словами, ученые: они-то и должны распознавать конспирологию на раз.   

Эта цепочка выводов обманчива.

Именно из-за того, что конспирология имеет слабую логическую аргументацию, так важно компенсировать этот изъян авторитетом, социальным статусом, того, кто эту конспирологию производит и воспроизводит. Никто не имеет большего авторитета и большего опыта в том, как представлять информацию, чтобы она выглядела непротиворечиво, как работники и работницы интеллектуального труда. Ученые по роду своей деятельности зажаты между двух давящих на них плит.

С одной стороны, они генерируют знание, а (очень грубо), согласно Мишелю Фуко, знание неразрывно связанно с властью (или даже и есть власть), о чем ученые отдают себе отчет.

С другой, само общество, культура, наделяют их этой властью выделяя в отдельную категорию особенных чудаков, эксцентриков с растрепанными волосами, якобы постоянно погруженных в важные размышления.

Такое особенное отношение к себе со стороны и самого себя, и других, на мой взгляд, во-первых понижает восприимчивость к внутренней и внешней критике по отношению к высказываемому: "я произвожу знания, у меня глаз намётан", во-вторых понижает вероятность негативной обратной связи со стороны широкой публики: "это же ученый, он специалист, а я кто?"

Таким образом, ученые являются уязвимой группой людей как в контексте генерации, в контексте восприимчивости, так и, что наиболее важно, учитывая авторитет ученой степени, в плане распространения конспирологии. Данный тезис подтверждает то, что конспиролог из научного сообщества никогда не скрывает, что он из научного сообщества, напротив, всячески демонстрирует свою принадлежность к нему.   

Завершая теоретическую дискуссию, я бы хотел бы поделиться своей гипотезой требующей проверки. Культура, воспринимающая профессию ученого как элитарную и заслуживающую особенного отношения, положительным образом влияет как на количество теорий заговора производимых людьми любых других родов деятельности, так и на их распространение.

Изобретая или пересказывая конспирологию легко почувствовать себя участником научного дискурса, почувствовать свою принадлежность к интеллектуальной элите: достаточно наукообразно излагать мысли, ссылаться на источники (по возможности секретные), проповедовать среди тех, кто не найдет достаточно аргументов, чтобы возразить, а если и найдет – обвинить его в том, что он на стороне заговорщиков.

Парадоксальным образом, недостаток образования, на мой взгляд, в этом случае тоже должен только усилить эффект, иначе критическое мышление может возобладать. Резюмируя, идеальной почвой для теорий заговора является неравенство: с одной стороны мы имеем возвышение интеллектуальной элиты, обусловленное культурой (создаваемой в большей степени властными структурами, той же интеллектуальной элитой), с другой – широкую образованную, но лишь в меру, группу людей.   

В следующей части, при помощи той же книги, я расскажу о формировании теории антирусского/антироссийского заговора, являющейся в данный момент, на мой взгляд, нашей государственной идеологией.