"Сто лет Солженицыну и десять лет после него", - напоминает гость портала КузПресс Седьмой спутник.
Он ушел, перевалив пик признания и обожания, находясь уже на его тёмной стороне, зная, что «потёмщики света не ищут», но при этом уверенный в себе – он застолбил место в литературе, мало того, место в пантеоне великих. Скажу очевидное: Александр Солженицын – последний писатель классической русской литературы. Не только по манере письма и изощрённому владению словом, таланту изобразить характер и типаж, художественной силе, не только потому, что он не просто художник, но и историк, философ, проповедник, и – это ещё значительней и серьёзней – по гражданской самозабвенной смелости. «Не могу молчать!» - так по-толстовски мог бы озаглавить Солженицын едва ли не любую свою книгу. Даже и неважно: художественную или публицистическую. Он не мог промолчать «Одним днём Ивана Денисовича», всколыхнувшем весь читающий мир правдой лагерника. «Архипелаг ГуЛАГ» - истошный народный крик, вырвавшийся будто против воли, против народного долготерпения и записанный добросовестным хроникёром глухих лет, как бы из-под спуда. Грандиозное «Красное колесо» - эпопея, зафиксировавшая, как в главном, так и во всех мелочах и беспричинах, распад и крах великой империи. В этом же ряду «200 лет вместе», книга, обидевшая даже тех, кого нельзя обижать ни при каких условиях – евреев. Наконец, «Россия в обвале»: от Солженицына ждали, что он похвалит успехи десоветизации, а он ужаснулся им. Солженицына охотно и поспешливо упрощают. До слов-бульдиков. Раздёргивают его на догматы. Поступки объясняют корыстью. Обливают краской его бюст. А имя грязью. Нет, чтобы прислушаться. Вернее вчитаться в его побудительные афоризмы. Ну, пара для иллюстрации. «Жить не по лжи». Как просто! Но это призыв к свободе и одновременно характеристика жизненного уклада целого поколения, а может и не одного поколения, привыкшего думать одно, говорить другое, а делать – что заставят. «Как нам обустроить Россию?» - экий вроде бы совсем наивный вопрос. Но такой верный по сути. Потом он трансформировался в михалковский призыв ПРИБРАТЬСЯ. Ну, элементарно: прибраться в доме, во дворе, в городе. В себе, наконец. И, само собой, в стране. Самый страшное предположение Солженицына, что Россия «надорвалась», что народ устал: революция и гражданская война, потом индустриализация и новая война, а тут ещё внезапный новый переворот истощили силы Отечества. Он ушёл из жизни в сомнениях. Но и в надеждах, ведь Господь всемилостив и любит Православную Русь... Оправдаются ли эти надежды великого писателя и великого гражданина? Автор: В.П. |
КузПресс
Комментарии читателей: