В Кемеровской области - Кузбассе сложная и неоднозначная ситуация с масштабами угледобычи и объемами экспорта угля. На совещании по вопросам развития угольной отрасли 2 марта 2021 года В. В. Путин сказал буквально следующее: «Отдельно прошу уделить внимание экспортному потенциалу нашего ведущего угольного района – Кузбасса. К 2024 году в восточном направлении необходимо обеспечить, как минимум плюс 30 процентов перевозок угля по сравнению с 2020 годом. Прошу придерживаться этого ориентира. Это должно быть сделано на основе объёмов поставок на запад и на внутренний рынок, а также исходя из наличия портовых мощностей».

 «Нам нужно диверсифицировать экономику в регионах добычи угля. Нужно добиться опережающего развития других секторов промышленности, сферы услуг и тем самым обеспечить устойчивость региональных рынков труда, чтобы жизнь людей не была критически завязана лишь на одну только отрасль. Прошу Правительство определить целевые параметры и внимательно контролировать динамику занятости в угледобывающих регионах. Особое внимание прошу уделить созданию рабочих мест в неугольных секторах экономики, шире привлекать частные инвестиции. Важно, чтобы на развитие неугольных секторов экономики таких регионов, как Кузбасс, направлялись доходы от экспорта угля». (kremlin.ru). Ключевые тезисы публично обнародованной позиции Президента России показаны выделенным текстом (Б.Ю.).

Согласно государственной программе «Развитие энергетики» подпрограмме реструктуризация и развитие угольной промышленности предусматривает плановое сокращение объемов угледобычи в России с 441,4 млн. тонн, достигнутых в 2019 году, до уровня 389,5 – 390,7 млн. тонн в 2021 – 2023 годах и рост до 420 млн тонн в 2024 году (п.27 Программы).

 Президентом России 2 марта 2021 года поставлены разнонаправленные цели развития Кузбасса и даны трудно сочетаемые рекомендации дальнейших действий. Находить их гармоничное сочетание предстоит Министерству энергетики, АО «РЖД», Федеральному агентству по недропользованию, Правительству Кузбасса и большому количеству угледобывающих предприятий, имеющих разных собственников и, порой, сильно конкурирующие финансовые интересы.

Во что в итоге сложится эта мозаика, неизвестно, очень многое будет зависеть от мировых цен на углеводороды в целом и на «черное золото», в частности, и от реализации программы расширения пропускной способности железной дороги в восточном направлении.

Оценивая экономический аспект этой проблемы, следует отметить, что совокупным финансовым результатом деятельности российских угледобывающих предприятий в 2020 году явился убыток в сумме 37,6 млрд. рублей, а годом ранее была получена прибыль 100,4 млрд рублей. (Росстат. О финансовых результатах деятельности организаций в 2020 году)

В 2019 году в России было добыто 441,4 млн. тонн, в 2020 – 402,1 млн. тонн угля. (Министерство энергетики Российской Федерации) К сожалению, сглаживания финансовых последствий неблагоприятной мировой конъюнктуры  цен в 2020 году за счет благоприятных  ценовых и объемных факторов 2019 года не произошло, экономика и социум Кузбасса продолжили деградировать.

 Для многих жителей Кемеровской области очень актуален вопрос о возобновлении строительства Крапивинской ГЭС. В свое время оно было приостановлено в связи с недостаточной проработанность и оценкой экологических рисков.

- Получение нового источника электроэнергии (до 1 900 млн кВт⋅ч);

- Повышение устойчивости и надежности энергосистемы Кузбасса;

- Экономия более 700 тыс. тонн условного топлива (кузнецких углей) в год; предотвращение выброса в атмосферу значительных объёмов загрязняющих веществ;

- Увеличение безопасности и надежности питьевого водоснабжения населения на основе завершения строительства плотины и благодаря модернизации очистных сооружений на промышленных предприятиях, созданию большого буферного объема в водохранилище и др.,

 Не все из 12 аргументов завершения строительства ГЭС убедительны, а приведенный в Стратегии – 2035 перечень двух негативных факторов явно неполон.

Это не снимает ранее возникших к проекту вопросов. Карапивинская ГЭС, при отсутствии формальных процедур классификации, всё же будет являться равнинной, в силу характера р. Томь и рельефа местности в зоне планируемого водохранилища. Следовательно, будет очень большая площадь затопления плохо подготовленного ложа водохранилища, кто хоть раз бывал в тех местах, поймет, о чем идет речь. В этих местах на берегах практические сплошное мелколесье и кустарник, выкорчевать которые практически невозможно, а значит все это останется гнить на дне. Берега Томи вокруг глинистые, не каменные, значит о создании запасов питьевой воде и пригодных для отдыха берегах придется забыть навсегда.

Шламы угледобычи и углеобогащения дойдя до Томи осядут на дне планируемого водохранилища. Ниже плотины вода несколько очистится, но лишь за счет того, что в самом водохранилище она будет непригодной во всех отношениях. Это вопросы, возникающие только на самом очевидном, бытовом уровне осмысления проблемы.

А ведь есть еще и более глубокие её аспекты: гидрогеология грунтовых вод, подтопление берегов и заболачивание, эрозия почвы и оползни. Электрическая мощность планируемой ГЭС крайне невелика, строиться она, если будет, то на федеральные деньги и, следовательно, войдет в структуру генерирующих мощностей «РусГидро», работающих по своим управленческим алгоритмам, имеющим межрегиональный приоритет.

 Однако в Программе развития нет никаких организационных и финансовых пунктов по практическому началу возобновления строительства.

Возможно, финансирование пойдет по иному каналу?

Не исключено и такое, но вероятность этого невелика, поскольку какие-то, пусть минимальные сопутствующие организационные шаги тогда должны были попасть в эту программу и стать публичными. А раз их нет, то вероятнее всего, до 2024 года реальных сдвигов в этом направлении не произойдет и меньше будет совершено стратегических ошибок.

Окончание следует.