О!Пухлая крепость

Альманах "Кузнецкая Крепость" вышел запредельной толщины: 280 страниц + обложка и цветная владка

Меня долго не было в городе. Я уезжаю на время слякоти, экономлю обувь из кожезаменителя.

На Тебе ещё метровые сугробы и лывы (лужи) на дороге, так что весна резиносапоговое время. Нынче я скрывался в Хакасии, где заразился Мезонтропией – болезнью которой как бы нет в списках фармакологии, передающеюся не половым путём, а воздушно-образным, лечившаяся в истории радикально топором и костром!  

Первое впечатление от города, барнаульский поезд загнали на бестунельный путь на третью платформу. Земляки и проезжая братия как тибетские шерпы потекли овечьей цепочкой на виадук. Я матеря припухшее ЖД, рискуя повторным штрафом, стал тихой цапой прокладывать путь через пути к будкам туннеля на второй платформе, где нарвался на закрытую дверь. Так что город встречал девизом «Всё для народа – мы вас не ждали!» Пресловутый свободный первый путь одиноко скучал у вокзала не тронутый ни колесом человека, ни ногой паровоза?!   Полседьмого утра, подмораживает, на табло -11.

Пять пятёрок (маршруток) нервничают в ожидании пассажиров. Жду 52-ю. Мне до Олимпа две остановки, по 22-е копейки, но проходит 12 минут и ничего не появляется из утробы проспекта Курако. Смотрю аншлаг: начало движения 52Тв 7:10. Пришлось с утра заняться физкультурой через дворы по кривой переть недельный запас добытой снеди!  

Первый выход на улицу резанул истерической атмосферой, птица я – экзальтированная, эмоционально чувствительная, парень с девкой в кожаных штанах спешащие впереди меня доказывает спутнице на нервах: «вот я женатый человек… всё подаём заявление…»  

Но на этом лирика не кончается, прихожу на остановку у горбольницы и думаю, все девушки весной – красивы, а вижу три особи тельцами выпирающие из одежды, громко говорящие с гаджетами, с носами картошкой и лицами клонированными с петербургских сфинксов.

В маршрутке та же песня, резкое разговаривание бьющее по ушам хотя одно ухо у меня заткнуто, продуло в вагоне.  

Это я всё спешу к презентации альманаха «Кузнецкая Крепость», зашёл предварительно в ДТС на выступление, на семь-пять минут сделать обзор номера, так сказать незамыленный взгляд на бумажное сооружение, когда у меня был сынуля маленький у нас было хобби клеить картонные замки! Ну, не равнодушен я к всяким защитным объектам типа рвы, форпосты и франтиры. Обычно плыву на резиновой лодке по Томи и как появляется удобный бережок для стоянки, то представляю новую деревню, а то и Нью-Васюки на взгорке!  

В ДТС ( в Доме, кому угодно во Дворце тво… или теоретических сборищ) начальства не было, в приёмной фривольный разговор с секретаршами при повторном посещении заведениями обернулся разборками у начальства: «Кому ты собрался морду бить?». Одна из многочисленных сотрудниц вышла на ковёр подставив себя.  

Пришлось оправдываться, меня даже Галактионов (редактор) не печатает за избыточную метафоричность, не верно понят, я сказал, что здесь в тринадцатом году я морду бил методисту за оскорбление памяти знаменитой поэтессы, тоже в бывшем методиста этого заведении, но девки… ой, извиняюсь, культурные работницы перевели на себя. Тяжело быть гением не понятым современниками?! Могут в отместку и побить?!  

Короче, записывание на выступление закончилось отговоркой, что по программе речи редакции, в конце песенка члена писателей, а в суперфинале раздача бумажных пирожков авторам сборника! А КАК ЖЕ КЛАССИЧЕСКАЯ ПРЕЗЕНТАЦИЯ?   Когда вызываются авторы на лобное место и они читают свои произведения или поют дифирамбы издателям и редакторам облагодетельствовших их?!

Я всю ночь учил речь: Во-первых, это наихудший номер Кузнецкой Крепости за 20 лет, ибо нет гениальных стихов Совы… ой???...Сергея Озерова, ничего нового почитать, всё старо, полномера перепечаток: В. Мазаев, из книги памяти Николая Николаевского, вторая половина – это перепечатки из Кузнецкого Рабочего и местных малотиражек, хотя журнальный формат предполагает освоение материала более долговечными формами. Всё таки писательство и журнализм для меня абсолютно разные стихии.

Тот же вопрос, почему Мазаев не стал классиком как его земляки Астафьев, Распутин, Шукшин. А он был и есть самым сильным писательным писателем Кузбасса. По моему мнению до классика ему помешали дотянуть рецидивы журналистского ремесла, то есть не хватило пресловутого чуть-чуть, как сказал Сазыкин, раскрутки, а я говорю, художества-чуда, нечто запредельного!  

Из современников самым настоящим писателем, может быть на сей момент единственным в городе, я считаю Владимира Неунывахина. К сожалению, он нас покинул в прошлом году! Писатель – это тот, кто ежедневно пашет за столом, выводя пером или отстукивая буквы.

Неунывахин - пишущий писатель, ручкой и карандашом по бумаге! Все свои книги кроме двух издавал на свои средства. А все эти остальные Члены пописывающие и почитывающие, какие они писатели? Это записыватели!   Неунывахина я тоже  на занятиях своей литшколы «Сова» упрекал в журнализме, в буквализме. Оказывается по Руслане Ляшевой (статья москвички о творчестве Владимира Максимовича) это «прямой стиль»?! Может быть и прямой, когда исповедь 80-летней старушки немки сосланной в Сибирь (второй рассказ в публикации) кажется распечаткой диктофонной записи. Помню, как мы обсуждали его очерк о случае в автобусе около Мундыбаша, женщина спешила на похороны и забыла деньги, пафос произведения – пассажиры скинулись на проезд!

С моей точки зрения Неунывахин просто записал случай в дороге, который ему подарила жизнь, что могла бы сделать и звуко-видеотехника. А где фабула, интрига или как в басне, мораль?   Меня убила подборка стихов Гамова – моряка, две страницы стихов и две страницы о нём.

На вопрос к председателю Союза Журналистов Надежде Бельман, как попал на страницы альманаха ваш протеже, ответила: «я не я, я не своя» (мои слова), Был вечер автора в ДТС. Ещё мои слова: Но стихи уровня Поэтических фестивалей буйно цветущих на юге Кузбасса, а Хороший человек – это не профессия поэта, скорее поэт социально унижен и обделёность его и маргинальность – главный источник его творчества?! (Последующие две страницы мои. Полстраницы шапка, которая делается перед подборкой стихов, что у меня и стиль самобытный, и что поэт заботится и о других авторах, выражая через призму собственных взглядов искреннее отношение к произведениям других!

Дальше идёт заметка «Небесята Сергея Фофанова» и три его стихотворения. Почему Небесята? Редактор не заметил. Последнее не вошедшее в подборку стихов было ключевым , как раз про небесят, в нём был весь Фофанов – бесёнок неба!   А моих стихов нет?! Предисловие есть к подборке, а произведений нет! В разговоре с редактором выяснилось, что тема смерти не катит,…

***

Жизнь убивает Смертью, чьей-то пищей! И нет сомненья, Всех  отыщет! Одно из двух, Одна на белом свете. Другой не будет – Это по примете. Рождает жизнь, И смерти нет предела! И мёртвых больше, чем живых на свете. А может, жизнь Мечта и тёплый ветер,  Чтоб лёгкой быть, Отбрасывает тело?  

… и вообще, господин Озеров, у тебя перенасыщенность метафорами (что по-Ляшевой дюже нехорошо – искусственный стиль. Только Ляшева забыла, что искусство из искуса, искушения, а не из природности, натуральности, из очеловечивания, то есть из неестественности и новизны! Художество осваивает иные пространства, времена, иногда создаёт новые чувства и способы жизни. Примеры опускаю, ищите сами в мировой литературе Страдание Вертера, слово стушеваться с буквой Ё!  

Стихов поэта нет?! Встречаешь каждую публикацию как рождение ребёнка, а тут Местная литература сделала аборт?! Или не зачала? И это уже шестой случай начиная с юбилейного сборника Поэтического клуба. (Как говорят, если тебя отвергают, то подумай об этом!

Но если принять этот тезис, то на Земле  бы не было жизни!) В предисловии к публикациям о Руслане Сидоровом опять читаю: «В 1998 году с его творческого вечера в Центральной городской библиотеке им. Н. В. Гоголя начался поэтический клуб «Дилижанс», бессменным ведущим которого Руслан оставался пятнадцать лет.» Я уже бывшего куратора на крыльце Гоголевки при свидетелях и сволочь обзывал и при жизни Руслану на том же крыльце, проясни кто родитель Клуба, кто тебе организовал Вечер на пару с другим графоманом 12 января 1999 года!

Почему ДР Клуба отмечали в ноябре и почему проездной на Дилижанс у меня №1 , а у тебя №4?! Вот записал куратор в преставлении в почётные члены Библиотеки тебя основателям, так и ходит эта ложь по весям и листкам!   Из последних воспоминаний о Руслане. Стоит он на крыльце Гоголевки никакой (тогда ещё курили на крыльце, 12-13 годы), «пойдём к киоску!», дошли до остановки у Горбольницы, «Что тебе лучше?», «давай девятку!»  

Вечер памяти Руслана Сидорова на меня наложил удручающее впечатления, как Надежда Кретова своим чтением «с выражением» уничтожала стихи Руслана, раздала бумажки с его цитатами и невнятицей и заиканием публики добила память!  

В последний год его жизни я обращался  к сотруднице музея Достоевского, возьмите с него артифакты, такие люди долго не живут, у него стратегия саморазрушения! А на вечере хотелось встать и сказать его цитатой: «Когда бы меня окружали Не те. Кто меня окружал…»,    что сейчас и говорю, где вы были названные мамочки, когда он разрушался, вы его эксплуатировали за пачку чая в год!   Стихов нет? А как же женские стихи? Бесконечная перетасовка стихов Ольги Комаровой, эти позументы и ломберные столики меня до кондрашки доводят. Руководитель «Гренады», но нынешние лито три-четыре-пять человек! А в 1986-1987 в помещение для писак в ДТС набивалось до 30-ти человек. Обсуждения были разгромными!

И вот осколки моего поколения Гренады 80-х: Таня Белокурова со старьём, её стихотворение «Живу на селе» ещё в советские времена попадалась, а Кира Мальцева со стихами о погоде и природе! Ну-ну, когда не о чем говорить, говорят о погоде! (из правил общения антялягентных людей)! Для прикола, только первые строчки трёхстраничной публикации привожу, графоманам у нас почёт и зелёная улица! Позднее утро. Морозное солнце.

*   *   *

Заметут февральские метели

 *   *   *         

Долго-долго зимний холод  длится.      

Бессонная ночь. Завывание ветра.

*   *   *

А до апреля осталось три дня...

и т. д, ибо нету этому окончания! Конечно для затыкание щелей в городской газете это то, что надо…  

Явный редакторский косяк, две публикации о Фомченко остались без иллюстрации!  Альбертина – пусть наив, примитивизм, палеховская школа, но она для Новокузнецка неповторимое явление! (Был с ней знаком, переписывались записками!)! Вместо Фомченко в номере иллюстрации Владимира Васильева по произведениям Есенина. Изобразительное искусство я сужу по трудозатратам, Альбертинины работы кропотливей, тоньше, изящнее!

А стихи Васильева даже на Фестивали не сгодятся, конечно талантливый человек во всём талантлив, но это не тот случай, лучше бы лист отдали молодому литератору, хотя бы подающему надежды!   От рубрики Поэтический дебют я ушёл в осадок, читаю: «Над нами – как икона – небеса.  укрыта даль туманом и дождём…» Где икона, где даль? Явно парень не видит о чём поёт!

Слова, слова – графомания. Нет образа, нет эмоции – нет искусства! Ладно стариков не трогаю и стихи их не трогают, ибо читаное перечитанное! Более половины сборника заняла проза членов клуба «Контакт»! Руководитель клуба  и по совместителю издатель брошюрок, копий рукописей и прописей, когда то издал мой сборник «Обратная перспектива» в 300 экземпляров. На просьбу сделать допечатку моего нового сборника «Открытая бесконечность», ответил фразой: «Это не мои стихи!» Я прошу ни читать, ни редактировать, а выполнить чисто техническую типографскую работу!

Отвечаю тем же, фантастика – не моё, считаю её вторичной литературой! Конечно, пробиваться толпой на городской уровень легче!  

О стихах 88-91гг Сергея Леонтьева скажу, публиковать уже поздно! Это когда стихи живые, поэту важно признание и выход к читателю! Ждёшь публикацию стихотворения как рождение собственного ребёнка, а местная литература сделала аборт или не зачала!  

Я утверждаю, что публиковать надо почти всех, ибо любой может написать щедевриальное стихотворение, что например, сделал Кузраб, когда я принёс тетрадь одной городской сумасшедшей! Поэт – по сути античеловек, не может обыватель или начальник звать в облака и поднимать на высокое! Так что, если ты художник, не понимание, не приятие и не восприятие твой удел, ибо в трэнде примитив и трэш!  

Стихов нет и Сергея Стрельникова, на утренний звонок он ответил, что ему всё равно, он дал произведения, а уж редакция решает что публиковать, больше не будет посылать. Стрельников в номере стал прозаиком с притчей «Зеркало», по-моему, продолжив традицию «Шагреневой кожи», портретом Уайльда и сказки о потерянном времени!  

Стрельникова и Назаренко я в слух и письменно заявлял запсибовской самодеятельность выведенной на городской уровень частным издателем Борисом Рахмановым благодаря спонсорству комбината.  

Презентация началась с клипа «Станция Анна Назаренко». Я старательно смотрел кино, старался узнать ту станцию, показывали какую-то остановку! Песня пафосная, сплошная риторика из области Новокузнецк – стальное сердце Сибири! Хотя для песни офисной большего и не надо! Как мне объяснили, Маслов – не композитор, а песенник, Годами был главным редактором Альманаха «Кузнецкая Крепость» и самиздатовский уже не оставляет без своего внимания, То есть себестоимость номера альманаха запредельная!    

Сама Презентация для меня была ((нечто?!..)) чем-то странным! Я назвал её: Конформистский САМИЗДАТ!  

Ольга Комарова препоручила ведение мероприятие бывшей сотруднице Наталье Суминовой! Лишь бы отвязаться! Писательская братия опасна, среда склочная, война литературная перманента! Директор ДТС задала тон: «Всё равно праздник!» Получасовая речь редактора Василия Галактионова, о себе и трудностях верстания, более получасовое выступление Анатолия Семёновича Сазыкина, названного чуть ли не продюсером издания, вылившееся чуть ли не в митинг!

Даже один старичок из публики предложил выйти на улицы на следующий день с коммунистами.

Лизогуб и Трухан – лица при должностях отделались коротенькими спичами! Завершил «Митинг» бард Стрельников песенками, своей и ксп-эшной!  Почти повторилось по тональности тоже самое что было на прошлогодней встрече, но только тогда фишкой стал Гаррий Немченко с упрёком к общественности, что не можете пробить финансирование городского журнала, а нынче суперфиналом стал крик души фотографа Ирины Галактионовой и сумбурная раздача номеров автора в стиле «Если сам не вырвешь, то не получишь!»  

Я требовал продолжение банкета: классической презентации, когда каждому автору даётся слово! Аргумент, что авторов более 50-ти не принимается,  большинство авторы газет, покойники и одна московская цаца (на мой взгляд ДНРовская коньюктура)! И Альманах получился филиалом малотиражек! Всё таки журнал подрузамивает более долговечные тексты, а не газетную мимолётность: прочли и забыли!   Шанс самиздата пропущен,  как сказал один КузПрессовский литератор: «Беда Кузнецкой крепости, что это издание непонятно для кого.В продаже его нет и не раздают...пвлится в Управлении культуры никому не нужное творчество никому не нужных поэтов и прозаиков...»  

Редактор не выполнил своего обещания ежегодно публиковать меня в Альманахе за расчистку ДТС от чаек и Ярма в 2013 году и воцарения новых методистов! Война была с повреждением обмундирования! Так сказать не выполнил своего мужского слова, отделавшись моей заметкой о товарище самоубийце! У меня на примете был более молодой редактор, поэт в женском исполнении! Галактионов – алтайский, не понимает нашего кузнецкого характера, напористого, чванливого и одновременно приниженного уездной ущербностью! Бог с ними с номерами, с Вечностью. Меня волнует литературная ситуация.

Литература не о чём, будто и жизни вокруг нет! Почему Новокузнецку не везёт на крупного писателя с авторитетом, который выбьет и настоящее Издательство и пресловутую многострадальную Филармонию! Я то высказался, пусть другие пишут! Но есть ли выход к читателю, к народу! Лишит со мною рядом последний номер «Крепости», кирпичом можно от фулиганов отбиваться, можно под сковородку ставить, болит голова от семичасового тыкания в клаву, часть текста потерялось, пытался поставить цитату, а комп заменил весь текст! Короче, пошёл я за гусиными перьями, а чем Мезонтропию лечить не знаю!  А на презентации я хотел прочитать своё «Сказание о Новых кочевниках» и поделится открытием нового  имени: молодой поэт Андрей Лагутенко.

* * *

Несколько раз закинул невод, Он приносил только мусор и тину. Какие рёбра, такие Евы. Зря ты замешиваешь глину.   Всё…Что не понял, увидишь после. Всё, что задел, это шёпот лета… Вот и Венера – в нелепой позе, Руки свои потеряла где-то…  

Его несколько строк для меня ярче всего сборника! Ибо пресловутое удивление ценнее дежурного разочарования! Поэзия – не бумага, поэзия – это песня жизни! Жаль, что Крепость не место новизны, не территория молодого слова?!   Резюме (по-русски вывод): гениев оценивают потомки, литература – частное дело!