Разврат в телегареме

25-летие НТВ вызвало бурную общественную реакцию – не только в сетях, но и на телевидении, и даже во власти.

Как-никак, первое частное телевидение России, четверть века, одни и те же люди светились в жесткой оппозиции, а теперь радостно стоят навытяжку на собственных похоронах…

Одни говорят, что Путин убил НТВ. Другие считают, что НТВ было продажным изначально, уже при Гусинском, и с самого начала было заточено не на информацию, а на пропаганду – и  именно ею занималось во время олигархических войн, и Мацкявичюс, Мамонтов, Миткова и Корчевников отлично вписались в новую парадигму, потому что для того их и растили. А интересы Сорокиной, Шендеровича и  Кара-Мурзы-старшего, желающих делать хорошее честное телевидение, чисто случайно совпали в тот момент с интересами Гусинского, которому такое телевидение было нужно в его личных олигархических целях.

Оба мнения справедливы, поскольку есть два вида разврата.

Первый случай – когда несколько олигархов содержат свою идейную и эстетическую обслугу и из множества пристрастных и необъективных СМИ, включая государственные, формируется пестрая, но в итоге объективная картинка. Второй – когда один хан содержит гарем государственных СМИ, обслуживающих его на все лады, но исключительно в одном духе. Но между этими двумя развратами есть принципиальные различия, числом два. Первое: в условиях конкуренции олигархических телеканалов соревнование приводит к повышению качества телевизионной продукции – тогда как в гареме соревнование идет лишь по части раболепия: кто громче и радостней кричит, отдаваясь, кто изобретательней похвалит руководящий орган шаха. И второе: множество взаимоисключающих пропаганд, сталкиваясь, создают ту самую информацию,  которая ведь и есть столкновение мнений, потому что даже свидетели оценивают каждый факт по-разному. В  борделе, нет слов, тоже есть и ревность, и мелкие интриги, – но есть там и профессиональная солидарность, и даже общие гигиенические требования. В гареме же и довольно скоро теряют профессиональную квалификацию. Оттого так жалка их участь, когда у шаха перестает высоко стоять рейтинг.