Как Немиров не дал автограф

В газету пишут для утоления тщеславия, для получения гонорара. Но существует она ни для первого, ни для второго.

Существует она для читателей.

И если они прекратят ее читать, то и газета закроется. Так что люди, покупающие ее в киоске или выписывающие газету, нам очень дороги.

К спорту у меня отношение сложное. Особенно не люблю бокс, потому что бьют друг друга по лицу. Но у этого вида спорта болельщиков не меньше, чем у футбола. Они чаще смотрят его по телевизору и отчеты спортивных журналистов ревностно читают. Хочу сказать о двух хороших знакомых мне любителях бокса.

Виктор Иванович Тишков многие годы был директором цирка. Он его строил, его первая должность была - главный инженер по строительству. Он был вторым директором после Шелкова и считался и в цирковой компании, и у артистов цирка одним из лучших директоров цирка в стране. Это я к тому, что Виктор Иванович - человек уважаемый, с именем.

“Кузнецкий рабочий” он аккуратно выписывал, читал, особенно про цирковые программы, а отчеты Валерия Немирова о боксе еще и вырезал, складывал в стопочку. И все свои претензии к автору, когда они возникали, высказывал мне. Про цирк-то писала я, и с Тишковым мы довольно часто виделись. Он уже давно не работает в цирке, но нашу газету по-прежнему выписывает. Расстраивается только, что в их подъезде он - единственный подписчик.

Второй любитель бокса и тоже читатель нашей газеты - Ильдар Саубанов.

Его мать четырехлетним привела в музыкальную школу. Фортепиано так полюбил, что просил родителей переименовать его в Фредерика. Шопен стал любимым композитором.

Как у всех мальчиков, у Ильдара была и остается особая привязанность к отцу. Раис смотрел по телевизору бокс, не пропуская состязаний. Сын садился рядом и, конечно, тоже увлекся. Самому хотелось на ринг. Иногда мне казалось, что, самозабвенно играя какое-то произведение, Ильдар бьет соперника. Но это не так. У Саубанова великолепное чувство стиля.

Не знаю, со скольки лет он начал читать “Кузнецкий рабочий”, но в свои восемь лет, когда вышла моя первая статья о его педагоге по классу фортепиано Александре Тебякине, когда Ильдар вернулся с первого своего конкурса победителем, познакомившись со мной, выяснив мое имя и фамилию, он с восхищением произнес: “Как вы так пишете, что у вас все буквы ровные?!” Ребенок не обязан был знать законы полиграфии.

С тех пор я часто бывала в ДШИ № 40. Став московским студентом, Ильдар регулярно приезжает в родной город. Не однажды он был и в нашей редакции. Как-то я повела его по длинному коридору к Михаилу Гревнёву, как самому культурно-образованному человеку нашей конторы. Михаил кому-то звонил. Я ему, мол, вот посмотри, лауреат, то-сё. Михаил встал, пожал руку Ильдару, как большому, как уже взрослому парню. А в Ильдаре уже было 1 метр 87 сантиметров. В общем, мы тут же ушли.

Я и не собиралась его вести к Немирову, но его кабинет напротив кабинета Гревнёва.

- Это тот Немиров, что пишет о боксе? - прочитав табличку на двери, удивленно спросил мой гость.

- Да, - говорю, - могу познакомить.

У Немирова во весь экран компьютера два обнявшихся человека - он сам и Костя Цзю. Нечаянная встреча с обозревателем бокса для Ильдара стала праздником. Они говорили, наверное, полчаса, и говорили бы больше, словно дорвались друг до друга. Называли какие-то имена, обсуждали какие-то эпизоды боев известных боксеров. Тут подошел Александр Тебякин, ему, похоже, надоело сидеть в моем кабинете.

- Попроси автограф у Валерия Анатольевича, - подсказал своему бывшему ученику Александр Викторович. К этому предложению Ильдар отнесся с видимым удовольствием.

- Да, - говорит, - дайте мне, пожалуйста, свой автограф.

- Да ты что?! - опешил Немиров. - Это я у тебя буду просить автограф через несколько лет.

И не дал Валера никакого автографа любителю бокса и его отчета о спортивных состязаниях. И в самом деле, журналистика - ремесло скромных людей. Скромных по определению.

Но мне стало интересно, что такое Валера пишет про этот бокс, что неглупые люди с пристрастием читают. Почитала. Не сказать, что прониклась, надо все-таки понимать этот спорт. Но много лет помню начало Валериной зарисовки в начатой им рубрике “Городской дневник”: “Вышел из дома, потянул носом. Весна”. Импрессионист. А импрессионизм - мой любимый вид живописи.