Об этом сообщает lenta.ru и другие издание
Ранее Мамонова пытались вывести из искусственной комы, однако сделать это не удалось. Его супруга Ольга Мамонова сообщала, что состояние артиста ухудшается.

7 июля мы сообщали о том, что актёр и музыкант Петр Мамонов госпитализирован в тяжелом состоянии с COVID. Увы, выздороветь ему было не суждено.

Сообщалось, что у артиста зафиксировали 87-процентное поражение легких, тогда его подключили к аппарату искусственной вентиляции легких (ИВЛ).

Петр Мамонов — создатель и фронтмен музыкальной группы "Звуки Му". Он также известен по ролям в фильмах "Такси-блюз", "Остров", "Пыль", "Царь" и "Шапито-шоу".

* * *

Он боролся за жизнь, до последнего сопротивлялся коварному вирусу, но 15 июля его сердце остановилось.
Петру Мамонову было 70 лет.

О съемках в кино

Петр Мамонов: С "Островом" у Лунгина сложно было. Представляете, я пить бросаю, а тут зовут святого играть. Надо же как-то соотносить свою жизнь, ну я и прикинул: куда мне? С "Царем" было еще хуже. Первоначальный сценарий мне не понравился: все залито кровью, колдуны какие-то. Я почитал и говорю: нет, не могу никак. И Павел Семенович Лунгин, честь ему и хвала, сел и все сам переписал.

Фильм мы снимали все-таки не о царе, а о человеке. Я думал: какой он был? И вдруг в одной книжке обнаружил гравюру какого-то немца, который видел Ивана Грозного реально. Этот образ я и взял.

А с "Островом" у нас было огромное количество искушений: и с деньгами, и с телеканалами, и никому это не надо, треть материала Лунгин вообще в корзину выкинул. А потом вдруг понеслось. Счастливейшее время, по двенадцать часов на холоде. Супер, вот она жизнь!..

О самой уважаемой профессии

Петр Мамонов: Знаете, какая профессия самая почетная? Клоун. Юрий Никулин - замечательный, наилюбимейший мой человек и артист. Когда его хоронили, в центре Москвы остановилось все движение и гроб передавали из рук на руки. Вот так клоуна хоронили. Я тоже себя причисляю не к серьезным артистам, а к таким клоунам.

Но и клоуны ведь бывают разные, и, конечно, вся наша боль и все наши радости каким-то чудом, смею думать, присутствуют в том, что мы делаем. Вообще, я с детства такой, это в природе моей заложено.

Знаете, как меня в школе звали? Мамон - Чугунная голова. Потому что я с разбега в четвертом классе пробивал физкультурный фанерный шкаф головой насквозь. А в седьмом классе сшил себе из простыни белые брюки-клеш и на выпускном вечере перед учительницей биологии выплясывал назло. На улице я любил со всего размаху влететь в рекламную тумбу, все подбегают: что случилось, ты порядке? А я вскакиваю и убегаю. Это у нас называлось "вывести обывателя из состояния беспробудной спячки". Так все и продолжилось.

О радости жизни

Петр Мамонов: Знаете, никогда в моей жизни не было такого радостного времени, как после шестидесяти. Только начал жить! И силы еще есть, и разумение, и средства. Сейчас самое лучшее время жизни. Молодой бегал тупой. Как один поэт пишет, уж не обижайтесь: какой же народец поганый, пока он еще молодой! Это фигура речи, конечно, я очень люблю нашу молодежь. Мы были куда хуже.

Я сорок пять лет бегал, пока не уткнулся носом в угол. Потом, как в "Острове", по своим поводам также и плакал, так же бился лбом о стену. А жить нужно, как на картине Рембрандта: помните, блудный сынок там на коленях стоит, обхватив ноги отца. Вот из такого положения: отец, помоги! У Льва Толстого есть формула: если в знаменателе достоинство человека, а в числителе то, что он сам о себе думает, то, чем меньше числитель, тем больше будет искомое. Я вот такой весь крутой артист, а ничего не могу без Бога: ни встать утром, ни жену простить. А с Богом все возможно".

Петр Мамонов: Чудес в жизни полно! Потому что просишь - получаешь, просишь - получаешь. Если, конечно, то, что надо, просишь, а не пыли из дворца. Благодати, внутреннего покоя. Без этого в любом роскошном доме бессмысленно и скучно. Я тоже вон домище грохнул, хожу, думаю: ну дела! Спрашиваю отца Дмитрия: а как же мне с этим быть, когда умирать буду? Он мне и говорит: строить надо так, как будто будем жить вечно, а относиться к этому так, будто умрем сегодня вечером.

О России

Петр Мамонов: Чтобы только перечислить имена русских святых, нужно четыре с половиной часа. А кто такие святые? Которые умели очень сильно любить. То есть отдать. Потом смотри, в любой области знаний: Ползунов, Ломоносов, Пушкин, Кутузов, Суворов, Крузенштерн - все русские люди. Полководцы, писатели, ученые, поэты, физики, географы, повара, изобретатели. У нас поэты первой величины - гроздьями, а Литва - вся страна! - носится с одним Чюрленисом, который поэт восьмого сорта.

Святая военная дружина, вот как называется наша страна. Военная против немцев? Нет. Против сил зла. Вот и вся национальная идея. Если где и будет возрождение этого мира, который валится во зло, то только в этой стране, где стоим мы с вами, убогие, хромые, но неравнодушные, слезы над чем-то проливающие. Больше ожидать неоткуда. Я мир объездил. Во Франции только 8% детей рождаются в браке, а в России - 36% пока что. Все остальное - блуд.

Но вообще "гордиться" - не то немножко слово. Если "гордиться" значит превозноситься над другими, то не надо. А если ради чего жить... Вот дело рук человеческих, к примеру. У меня в деревне мужик один сварил под коня тележку-велосипед. Конь крутит колеса! Мы едем на велосипеде 40 км в час, а конь, он мчится как ракета. И поля пашет и везет. Сначала не хотел он в эту телегу, а теперь лезет, впряги меня! Кататься хочет. Велоконь. Так мужика и зовут.

Потому что русский человек. Немцу такое - смерть. Японец от поллитра водки реально умирает. Русский только начал. И так далее, по всем параметрам мы впереди планеты всей. Только мы зарываем свои таланты: лень, страх гложут. Вот Ермак с товарищами: вдесятером сели на коней и всю нашу трубу, от которой мы сейчас кормимся, завоевали. А поезди на коне хоть день - всю задницу отобьешь. А Ярослав сел на коня, поехал и город основал. А мы наследники этих людей. У нас есть потребность жить свято, чисто.

Недавно говорю бригаде одной: "Ребята, надо лестницу на второй этаж". Так они мне сварили такую конструкцию! Красоты необыкновенной! И всего за 150 тыщ рублей. Работали, как слаженный механизм: один красит, другой пилит, третий сверлит. Отношения прекрасные: ни одного матерного слова. Ушли они, я смотрю: каждый уголок заточен, подпилен, покрашен в таком месте, где и не видно никогда. Потому что мастер иначе не может. И я хожу смотрю: ой-ей, что у меня тут стоит! Прямо как переход на Белорусском вокзале.